Исследовании в Сибири и на Дальнем Востоке
Гидроколонотерапия процедура очищения кишечника arbatclinic.ru.

«Необязательно видеть весь путь.
Просто поверьте и сделайте первый шаг». Мартин Лютер Кинг

Materials in English

Home История географии Русское географическое общество Исследовании в Сибири и на Дальнем Востоке
Исследовании в Сибири и на Дальнем Востоке PDF Печать E-mail

Одним из важнейших путешествий в регионе была экспедиция Р. Маака. О ней речь была выше. С образованием в 1851 г. Сибирского отдела ИРГО, он стал служить организующим и методическим центром большинства экспедиций для изучения производительных сил этой территории. Позже появилась сеть отделов; были образованы Западно-Сибирский отдел в 1877 г., Приамурский в 1894 г. и Якутский в 1913 г. Особое внимание иссле­дователей привлекали районы Прибайкалья, Забайкалья, Уссурийского края, реже -северные районы.

В 1849—1852гг. в юго-восточной части Сибири работала топографи­ческая экспедиция под начальством Н.Х. Ахте. Ее результатом стали новые карты Байкала (1850) и Забайкалья (1852). Участником экспедиции горным инженером Н.Г. Меглицким были выявлены месторождения свинца и серебра.

В 1855-1859 гг. в Забайкалье проводил изыскания отряд Л.Э. Шварца, в качестве астронома участвовавшего в экспедиции Ахте. По материалам экспедиции Шварц составил подробную и точную карту южной части Восточной Сибири. На ней, в частности, появился новый хребет с альпий­скими формами рельефа. Он был назван по фамилии одного из топогра­фов -поручика И.С. Крыжина. Натуралист Г.И. Радде на лодке совершил круговой объезд Байкала и выявил ряд неизвестных до того времени организмов. С именем Радде связано изучение озера Гусиного, восхожде­ние на высшую точку Саян -гору Мунку-Сардык (3492 м), установление асимметрии ее склонов по крутизне и по особенностям распределения растительности. Им открыт на Восточном Саяне первый ледник.

В 1862 г. в Восточную Сибирь прибыл молодой выпускник пажеского корпуса, пренебрегший придворной карьерой князь Петр Алексеевич Кропоткин (1842—1921). Он включился в исследование малоизученного края. Первое путешествие было совершено Кропоткиным в 1863 г. по Шилке и Амуру вплоть до его низовий. Весной следующего года Кропоткин пересек Большой Хинган и прошел маршрутом практически инкогнито по Манчжурии, обнаружил и впервые описал два конуса потухших вулканов. Летом и осенью он обследовал берега Амура, Уссури и Сунгари до города Гирина.

В 1865 г. П. А. Кропоткин работал в Южном Прибайкалье и на Восточном Саяне. В Тункинской котловине он обнаружил два вулканических конуса и лавовый покров, извергнутый ими в четвертичный период. Лавовое плато им описано в верховьях реки Оки (приток Иркута), выявлены горя­чие минеральные источники, свидетели неспокойных недр. На Окинском плато Кропоткин отметил следы древнего оледенения.

В 1866г. Кропоткин совместно с биологом И.С.Поляковым проло­жил маршрут от Олекминско-Витимских золотых приисков до Читы с целью отыскания удобного скотопрогонного пути. Были обследо­ваны Патомское нагорье и один из его хребтов, позже названный В.А. Обручевым именем Кропоткина, система крутостенных хребтов (конюхи говорили, что они взбираются, чтобы «богу прошение пода­вать»), названных Кропоткиным Делюн-Уранским, Северо-Муйским и Южно-Муйским, Витимское плоскогорье. Путевые впечатления и дан­ные других исследователей позволили Кропоткину создать новое, более совершенное представление об орогра­фии Азии. Были получены новые свиде­тельства о былом оледенении Забайкалья. Кропоткиным были высказаны также оригинальные мысли о происхождении Байкальской котловины.

В 1865 г. в Забайкалье и на Витимском плоскогорье работал горный инженер И.А. Ло­патин, обнаруживший следы проявления недавнего вулканизма и формы, связанные с широким развитием вечной мерзлоты. В 1867—1868гг. Лопатин провел комплекс геологических исследований на Сахалине.. В 1871 г. Лопатин продолжил изучение трапповых покровов Среднесибирского плоско­горья, начатое Чекановским, пройдя вверх по реке Подкаменная Тунгуска на протяже­ние 600 км.

С  1869 г.  горно-геологические и геогра­фические исследования в Восточной Сибири проводил Александр   Лаврентьевич  Чека­новский (1833-1876), сосланный в Сибирь в связи с польским восстанием 1863 г. По хода­тайству академика Ф.Б. Шмидта Чекановский был определен в распоряже­ние Сибирского отдела Географического общества. По заданию отдела с 1869 г. им выполнен ряд маршрутов по Иркутской котловине, Прибайкалью, по Восточным Саянам. Но наиболее значительные результаты им получе­ны при изучении бассейнов рек Нижней Тунгуски и Оленека. В течение трех лет (1872-1875) им впервые в деталях были описаны лавовые покро­вы Среднесибирского плоскогорья со столообразными формами рельефа, разделенными террасистыми уступами речных долин, которые, в свою очередь, связаны с выходами слоев изверженных пород, выявлены место­рождения ряда полезных ископаемых. По утверждению Ф.Б. Шмидта, экс­педиция Чекановского была «самая богатая геологическими результатами, которые когда-либо действовали в Сибири» до того времени. В низовье Оленека Чекановский обнаружил и сохранил для потомков могилу супру­гов Прончищевых, отдавших молодые жизни изучению севера. В районе устья реки Лены Чекановским выделены два асимметричных хребта; ныне эти гряды носят имена Прончищева и Чекановского. Жизнь Александра Лаврентьевича завершилась трагически. Освобожденный По амнистии в  1875 г., он выехал в Петербург, приступил к обработ­ке собранного огромного материала, но во время приступа психической болезни осенью следующего года покончил с собой.                                    

Младший товарищ Чекановского Иван Дементьевич (Ян Доменик) Терский (1845 -1892), также оказавшийся в Сибири не по своей воле, полу­чил азы науки о полевых исследованиях от Г.Н. Потанина, Чекановского и других путешественников. С 1873 г. он провел комплекс исследований на Байкале и Прибайкалье, наладил наблюдения над изменением уровня озера на отдельных ее участках, что позволило судить о разнохарактерных тектонических движениях, составил геологическую карту береговой полосы озера и опубликовал подробный отчет о выполненных исследованиях. Данные иссле­дований Черский использовал при составле­нии двух томов дополнений к «Землеведению Азии» К. Риттера.

В 1885 г. Черский по поручению Академии наук провел геологические наблюдения вдоль Сибирского тракта, выделил два высотных уровня местности: к востоку от долины Енисея и к западу от нее.

В течение пяти лет Иван Дементьевич с семьей жил в Петербурге, обрабатывал мате­риалы своих сборов, палеонтологические коллекции других исследователей. В 1891 г. по собственному почину Черский возглавил Колымскую экспедицию Академии. Кроме него в состав экспедиции входили жена, вер­ный спутник в ряде его путешествий Мавра Павловна, и 12-летний сын Александр. Трудный путь через всю страну, Якутск, Оймякон... В сентябре 1891 г. добрались до Верхне-Колымска. Перенесенный грипп и тяжелая зимовка подорвали здоровье руководителя экспедиции. И тем не менее с началом навигации Черский на лодке отправился вниз по Колыме, описывая геологические обнажения по ее берегам. Когда силы стали покидать исследователя, основную работу взяла на себя Мавра Павловна. Нельзя не удивляться мужеству и верности долгу этих людей. Чувствуя, что болезнь приобрела необратимый характер, Черский подготовил завещание. Вот его содер­жание: «В случае моей смерти, где бы она меня не застала, экспедиция под управлением моей жены Мавры Павловны Черской должна все-таки ныне летом непременно доплыть до Нижне-Колымска, занимаясь главным образом зоологическими и ботаническими сборами и разре­шением тех из геологических вопросов, которые доступны моей жене. Иначе, если экспедиция 1892 г. не состоялась бы в случае моей смерти, Академия должна потерпеть крупные денежные убытки и ущерб в науч­ных результатах; а на меня, вернее на мое имя, до сих пор еще ничем не запятнанное, ложится вся тягость неудачи. Только после возвращения экспедиции обратно в Средне-Колымск она должна считаться окончен­ной. И только тогда должна последовать сдача остатков экспедиционной суммы и экспедиционного имущества» (Цит. по: Шумилов, 1998. С. 158)-7 июля 1892 г. Ивана Дементьевича не стало. Мавра Павловна выполнила оставшуюся программу экспедиции, доставила в Иркутск ее материалы и собранные коллекции, передала их и нерастраченные деньги ответствен­ному за геологические работы в Сибири Э.В. Толлю... Как хотелось бы, чтобы смысл этого деяния четы Черских дошел до сознания тех, кто уст­раивается в науке, а не живет для науки!

М.П. Черская вернулась в Петербург, потом перебралась к родствен­никам в Витебск. Последние годы, 1936-1940, она прожила в Ростове-на-Дону. Ее сын Александр Черский стал, как и отец, путешественником-зоо­логом, работал на Дальнем Востоке, погиб на Командорских островах.

Между реками Индигиркой и Колымой Черский на маршрутной карте наметил начало трех неизвестных горных цепей. Описанные в 1927 г. С.В. Обручевым, они составили ныне всем известный хребет (точнее, нагорье) Черского.

Среди польских ссыльных добрую память в изучении Сибири оставили Бенедикт Дыбовский и Виктор Годлевский. Они тщательно исследовали органическую жизнь Байкала, установили ее видовое богатство и эндемичность. Ими определены основные экологические параметры озера, включая глубину озера, температуру и плотность воды на всех горизонтах. Дыбовский и Годлевский провели зоологические исследования Амура и Уссури. И когда поступила весть о долгожданной амнистии, Дыбовский добился разрешения на дальнейшее проведение исследований в Сибири и отправился на Камчатку. На родину, точнее во Львов, Дыбовский вернулся лишь в 1884 г. и дожил до глубокой старости.

В 1889—1898 гг. в ряде районов Южной Сибири работал геолог Владимир Афанасьевич Обручев (1863—1956). Вместе с горными инже­нерами А.П. Герасимовым и А.Э. Гедройцем он существенно уточнил орографический облик Забайкалья, Были обследованы и положены на карту хребты Яблоновый, Борщовочный, Черского и ряд других, до того неизвестных. Обручев выявил следы четвертичного оледенения, высказал собственный взгляд на проблему происхождения Байкальской котловины по типу грабена. Эта гипотеза была поддержана одним из крупнейших ученых того времени Эдуардом Зюссом и вплоть до последней четверти XXв. была основной, пока не появились данные о рифтогенных процессах в байкальской зоне.

В 1898 г. на Витимском плоскогорье Герасимов обнаружил два вулка­нических конуса, свидетелей извержений четвертичного времени. Они получили имена Обручева и Мушкетова.

В 1853 г. Академией на Дальний Восток был направлен Л.И. Шренк. До Камчатки он добирался на фрегате «Аврора», потом на другом судне до зали­ва Де-Кастри. В 1854 г. он прибыл в Николаевск-на-Амуре. Познакомился с исследователями Сахалина Бошняком и Рудановским. Сам побывал на Сахалине. Потом он исследовал бассейн реки Гирин и вернулся к заливу Де-Кастри. На следующее лето Шренк и ботаник Максимович поднялись по Амуру до устья Уссури. Зимой 1856 г. Шренк вновь направился на Сахалин, вышел к реке Тымь, описал маршрут и жизнь орочей и 12 марта с богатыми коллекциями вернулся на Амур, в Николаевск. В том же году Шренк вернул­ся в Петербург, подготовил описание путешествия, изданное на немецком языке в 1858-1895 гг. Он написал первую книгу по гидрологии Охотского и Японского морей. Его «Очерк физической географии Северо-Японского моря» был удостоен золотой медали Географического общества.

Первым русским путешественником, поднявшимся в 1855 г. вверх по реке Уссури, был К.И.Максимович. В 1855 и 1859гг. в Приамурье» и Уссурийском крае работал Р.К. Маак, исследовал природу хребта Аехцир. Обстоятельные исследования Приморья в 1857-1859 гг. провел М.И. Венюков. Он не только прошел по Уссури, но и от ее истоков пере­валил через хребет Сихотэ-Алинь, вышел к берегу моря и тем же путем возвратился.

Но самым замечательным по результатам стало путешествие по Уссурийскому краю Николая Михайловича Пржевальского (1839-1888). Имя и дело Пржевальского занимает особое место в истории путешествий и географических открытий. Рано оставшегося без отца Пржевальского в детстве опекал его дядя, брат матери, страстный охотник. С ним вмес­те мальчик многократно бродил по окрестностям родового имения на Смоленщине, пристрастился к охоте, и это, очевидно, сыграло немало­важную роль в выборе жизненного пути великого путешественника. Когда учился в Академии Генерального штаба, выполнил курсовую рабо­ту «Военно-статистическое обозрение Приморского края». Преподавал историю и географию в Варшавском юнкерском училище. Там подготовил учебное пособие по географии. И мечтал о путешествии в Центральную Азию. С этой мыслью и подробной разработкой плана в 1866 г. он появил­ся в Географическом обществе за поддержкой. Вот как об этом записано в отчете П.П. Семенова о полувековой деятельности общества: «Достаточно было поговорить с этим человеком, чтобы убедиться, что в предприимчи­вости, энергии и отваге у него не было недостатка. Страстный охотник, он очевидно был и хорошим орнитологом, да и вообще обнаруживал большую склонность к естественно-историческим наукам... но никаких научных заслуг в области географических наук за ним тогда не было... П.П. Семенов советовал молодому будущему путешественнику прежде всего испытать свои силы на обследовании... малоизвестного края... а имен­но Уссурийского. При этом П.П. Семенов обещал Н.М. Пржевальскому, что если он исполнит свою задачу вполне удовлетворительно и проявит свои таланты как путешественник и естествоиспытатель, то Отделение физической географии уже позаботится о его снаряжении в экспедицию в Центральную Азию» (Семенов, 1896. С. 214).

П.П. Семенов снабдил Пржевальского лестной характеристикой в адрес генерал-губернатора Восточной Сибири М.С. Корсакова, и экспеди­ция состоялась. Два с половиной года провел Пржевальский на Дальнем Востоке. Со студентом Ягуновым он спустился по Амуру, обследовал хре­бет Хехцир, поднялся по Уссури до озера Ханка, берега которого он посетил дважды, по береговым кручам прошел от залива Посьета до залива Ольги, пересек Сихотэ-Алинь и вернулся на Уссури. Были собраны сотни экзем­пляров растений, чучел птиц, составлена маршрутная съемка, подготовлен содержательный дневник с подробными характеристиками природы, в час­тности, с результатами наблюдений за зверями и птицами, с описаниями жизни и быта гольдов, орочей, корейских и китайских колонистов. Много сведений Пржевальский почерпнул из общения с аборигенами.

Возвратившись в Петербург, в 1870 г. за свой счет Пржевальский издал свой труд «Путешествие в Уссурийском крае», свидетельствующий о самобытнос­ти естествоиспытателя и путешественника, о несомненном даре литературной записи об увиденном. Пржевальского поражало многообразие проявлении природы («...Хехцирский хребет представляет такое богатство лесной расти­тельности, какое редко можно встретить в других даже более южных частях Уссурийского края» (С. 51). Пржевальский не только фиксирует богатство приро­ды, но и оценивает ее с точки зрения колонизации края: «Вообще Ханкайские степи есть самое лучшее во всем Уссурийском крае место для наших будущих поселений. Не говоря уже про плодородную, черноземную и суглинистую почву, не требующую при том особенного труда для первоначальной разработ­ки, про обширные, прекрасные пастбища, -важнейшая выгода заключается в том, что степи не подвержены наводнениям, которые везде на Уссури дела-

ют такую огромную помеху земледелию» (С. 73). Как ученый Пржевальский видит взаимосвязь природных компонентов: «Такой особенный характер климата обусловливает и особенный склад природы Уссурийского края, пред­ставляющей в растительном и животном мире оригинальную смесь северных и южных форм» (С. 218). С уважением относился Пржевальский к коренному населению: «...Добродушный от природы нрав этого народа ведет к самой тесной семейной связи: родители горячо любят своих детей, которые со своей стороны платят им такой же любовью» (С. 87). И как невыгодно на фоне або­ригенов выглядели русские первопоселенцы. Пржевальский с недоумением отметил, что рыбы и мяса в Уссури полно, но большая часть русских «довольствуется шультой и бурдуком, т. е. такими яствами, на которые нельзя без омер­зения и взглянуть свежему человеку. Результатами такой ужасающей нищеты являются, с одной стороны, различные болезни, а с другой -крайняя демо­рализация населения, самый гнусный разврат и апатия ко всякому честному труду...» (С. 45). В лице Пржевальского география обрела одного из умнейших и честнейших исследователей.

Завершая историю исследования Дальнего Востока, нельзя не упомя­нуть еще о двух путешественниках, исследовательская деятельность кото­рых особенно плодотворно развернулась в XXв.

Владимир Леонтьевич Комаров (1869 - 1945) в 1895г. был привлечен к изысканиям в зоне предполагавшегося строительства Амурской железной дороги. К тому времени молодой ученый уже получил закалку полевых исследований в пустыне Каракум, в предгорьях и горах Гиссаро-Алая. На Дальний Восток Комаров попал кружным путем: из Одессы пароходом через Суэцкий канал, с посещением Сингапура и Нагасаки, пока не при­был во Владивосток. И уже оттуда -в Приамурье. Провел исследования на Зейско-Буреинской равнине, на Буреинском хребте, в бассейнах рек Тунгуски и Биры. По материалам этих путешествий была написана статья «Условия дальнейшей колонизации Амура», опубликованная в «Известиях» Географического общества. Оценивая особенности природы, Комаров отме­тил желательность переселения сюда людей из мест со сходными условиями, с Европейского Севера, привычных к прохладной, дождливой летней погоде и переувлажненным почвам. Им были даны рекомендации по более произво­дительному использованию местных земельных ресурсов. Он писал о силь­ной заболоченности территории. По Бире «простирается сплошь равнинный участок с редкими лесками из дуба на сухих и лиственницы на заболоченных местах, лугами и луговыми болотами...» К югу от Биры «значительная часть... поверхности покрыта лиственными, местами даже с дубами и виноградом, лесами»... В верхней части долины Хингана «почвенный слой является вполне благонадежным, и эта местность, соединяя в себе земли, удобные Мя пашен, с чудными лугами и обилием леса, как бы сама напрашивает­ся под поселенье» (Гвоздецкий, 1949. С. 27-28). В 1896г. были проведены исследования на юге Уссурийского края с совсем другим типом ландшафта. «Высокие деревья маньчжурского ореха были осыпаны цветовыми сережка­ми, венерины башмачки расцвели среди трав дубового леса... луг и лес как бы взаимно пронизывают друг друга... Девственные леса этого края известны среди местного населения под названием кедровников, по господствующей породе, Но состав их весьма разнообразен, одних кленов... в них шесть...». В том же году работали на территории Маньчжурии. Обратный путь в Петербург проходил так же морем через Одессу. В 1897 г. Комаров проводил исследования в Северной Корее и Маньчжурии. Капитальный трехтомный труд Комарова был удостоен премии Пржевальского Географического обще­ства и премии Бэра Академии наук.

Летом 1902 г. Комаров руководил исследованиями в пределах Вос­точного Саяна и Северной Монголии. Маршрут был проложен вокруг озера Убсугул и по Тункинскому грабену. Был выявлен ряд форм леднико­вого рельефа. Материалы экспедиции вошли в книгу «Введение к флорам Китая и Монголии», опубликованной в 1908—1909гг. и защищенной в качестве докторской диссертации.

В 1908 г. Комаров был на Камчатке, обследовал долину Паратунки, про­шел на лодке от верховьев до устья река Большая и в обратном направлении на лошади... В следующее лето исследовал долину реки Камчатки до селе­ния Щапино, совершил переход к Кроноцкому озеру, провел наблюдения в кратерах вулканов Узон и Крашенинникова. В 1912 г. была издана книга Комарова «Путешествие по Камчатке в 1908-1909 гг.». Фундаментальным итогом путешествия явилась трехтомная книга «Флора Камчатки», изда­ние которой задержалось до 1927 -1930 гг. Комаров на Камчатке выделил шесть физико-географических районов: равнина западного берега; запад­ный или становой хребет; продольная дислокационная долина; восточный хребет (Валагинские горы); вулканическая область; побережье Берингова моря. Эта структура территориального деления полуострова используется и в современных географических описаниях.

В 1913 г. по заданию Переселенческого управления Комаров вновь побывал в Уссурийском крае. Им сформулирован ряд интересных выводов об истории формирования растительности Дальнего Востока.

В.Л. Комаров много и плодотворно работал в Географическом обществе, являясь многолетним его секретарем. Был также президентом Академии наук.

С 1902 г. изучением Приморья, таежных лесов и гор Сихотэ-Алиня занимался очень увлеченный человек и знаменитый краевед Владимир Клавдиевич Арсеньев (1872 -1930). Сначала это было знакомство с Южным Приморьем. В 1906 г. он направился в Сихотэ-Алинь, познакомился с Дерсу Узала, мудрым гольдом, ставшим проводником и товарищем Арсеньева в его скитаниях по дальневосточной тайге. За шесть месяцев Арсеньев девять раз пересек горный хребет, собрал многочисленные коллекции минералов, растений и животных, археологических находок, составил подробную карту пройденных маршрутов. В 1907 г. Арсеньев исследует центральную част Приморья, бассейн реки Бикин, в 1908 г.-Север Сихотэ-Алиня. Пришлось пережить холод и голод, спасаться от лесного пожара.

В последующие годы Арсеньев обрабатывал собранные материалы, орга­низовал в Хабаровске краеведческий музей, писал книги. Широкой попу­лярностью пользовались «По Уссурийской тайге», «Дерсу Узала», «В дебрях Уссурийского края ». После Гражданской войны Арсеньев побывал на Камчатке и Командорах, популяризировал краеведческие экскурсии и туризм.

 

-->


Copyright 2011-2012 © "Все про страны.ру". Все права защищены. При использовании материалов сайта ссылка на сайт обязательна.